В статье рассматривается становление теории публичных ценностей, определяются ее возможности и ограничения в создании валидного инструмента ценностного измерения решений, принимаемых в публичном пространстве. Запрос на такой инструмент формировался как со стороны структур гражданского общества, опасающихся подмены реальных интересов граждан интересами элитарных слоев, так и со стороны государственных органов, стремящихся просчитать реакцию общества на управленческие инициативы. Теория публичных ценностей возникает на противоречивом методологическом фундаменте, что прежде всего отразилось на неоднозначной интерпретации самого понятия «публичная ценность»: во-первых, как особого вида стоимости производимых в публичном пространстве общественных благ, во-вторых, как консенсусных суждений о желаемых способах организации общественной жизни, в-третьих, как отношения людей к внешним социальным объектам, складывающегося в ходе удовлетворения своих базовых потребностей. Плюрализм научной интерпретации создает трудности в создании универсального способа ценностного измерения публичной политики, поскольку каждая теоретическая модель предполагает свои способы операционализации основных понятий и разноречивый набор индикаторов. Рассматриваются две методики измерения публичной ценности принимаемых решений: «картирование публичных ценностей» (PVM -public value mapping) и «оценочная карта публичной ценности» (PVSC - the public value scorecard). Различия между этими методиками обусловлены исходными методологическими принципами, определяющими предметную направленность применяемых исследовательских процедур. В первом случае речь идет об установлении степени соответствия принимаемых решений консенсусным публичным ценностям, во втором - о выявлении субъективного отношения граждан к конкретным публичным решениям. Отмечается, что в научном сообществе активный поиск критериев оценки публичной ценности государственных решений сопровождается сдержанным оптимизмом. Признается, что специалистам легче дается определение публичной ценности конкретного решения, но попытки создания универсального инструментария являются более чем скромными.

В статье идет речь о новых явлениях, характеризующих современное политическое пространство. В их числе - новые кризисы, характеризующиеся множественной природой; социальные размежевания, разрушающие интеграцию национальных сообществ, и дискурсивные конфликты, отличающиеся противоположностью нарративов и взаимным ожесточением контрагентов -условных космополитов и коммунитаристов. Между ними отчетливо прослеживается раскол по отношению к разным принципиальным вопросам: к открытости общества (сохранению или обесцениванию границ); к сохранению национального суверенитета и воли большинства либо приоритету прав человека и правам меньшинств; сохранению климата (т.е. производственным ограничениям) или защите производств и т.д. Более молодая, образованная, городская часть общества демонстрирует космополитические взгляды, не рассматривает себя как социально обделенных, воспринимает глобализацию как шанс и уверенно идентифицирует себя как европейцев и граждан мира. Другая часть - более возрастная, менее образованная, живущая в сельской местности, прочно связана со своими локальными и национальными сообществами и воспринимает усиливающуюся проницаемость границ как угрозу для себя лично. Несмотря на то что граждане с коммунитаристскими позициями составляют гетерогенную группу с разнообразным социально-экономическим профилем, всех ее представителей объединяет один общий признак: субъективное восприятие опасности жить в прекарных условиях или потерять свой социальный статус. Еще более острый конфликт развертывается по вертикали - между космополитическими элитами с их привилегированной позицией и коммунитаристами. Стигматизация элит как «антинациональных», «аморальных» и корыстных стала типичным приемом в борьбе правопопулистских партий и движений за поддержку избирателей. Эти новые паттерны создают серьезную угрозу общественному единству и демократии. Особую опасность исследователи видят в новых феноменах морализации политики, политизации науки и общественной поляризации. Они - главные факторы риска в эпоху неопределенности, неуверенности и беспокойства.

Понимание публичной политики как особой формы властного соперничества государственных и негосударственных акторов отражает сложные взаимосвязи применяемых ими открытых и латентных технологий. Наряду со скрытыми от общества легальными методами политических взаимодействий (засекречиванием государственных тайн, ведением конфиденциальных переговоров) постоянно используются и латентные инструменты, продвигающие интересы крупных политических инвесторов, неизвестных обществу и чаще всего находящихся за рамками публичного пространства. Однако их фактическое влияние на центры государственной власти и управления неизбежно отражается на содержании публичной политики, вынужденной использовать конвенциональные нормы открытой конкуренции и гласного выражения позиций для продвижения таких интересов. В своем предметном выражении латентный функционал публичной политики формируется в рамках трех складывающихся в государстве социальных арен: в зонах оспаривания властных диспозиций Центра, принятия государственных решений и организации массового дискурса. Конкретные формы решения этих скрытых задач в конечном счете обусловлены характером правящего режима и уровнем гражданской активности населения, его политическими компетенциями и способностями использовать институциональные возможности для контроля за правящими кругами.

Статья посвящена анализу основных направлений исследования в области публичной политики. Рассматривается как мировой, так и российский и современный опыт подобных исследований. Обсуждается само понятие публичной политики и трудности перевода на русский язык термина public policy. Обсуждаются такие концепции, как governance, концепции политического цикла и множественных потоков, коалиций общественных интересов и пограничных структур, а также цифрового участия. В рамках российского опыта анализируются исследования таких направлений публичной политики, как сетевая публичная политика, концепция институтов-медиаторов, муниципальная публичная политика и цифровое участие. Объектом рассмотрения здесь являются также институциональные основы развития публичной политики - университетские кафедры, а также исследовательские комитеты Российской ассоциации политической науки.

В статье рассматривается эволюция концептуальной парадигмы государственного управления под влиянием реагирования административных реформ на возникающие кризисные явления в экономике и обществе. В конце последних десятилетий прошлого века административные трансформации проходили под влиянием неолиберальной стратегии менеджериализации государственного управления, т. е. внедрения в него рыночных механизмов и структур. Идейно эти административные реформы опирались на новый государственный менеджмент. К концу века, однако, стали видны провалы и парадоксы этого направления реформ и его идеологии. Потребовалась перестройка административной системы в направлении включения в управленческий процесс граждан и их ассоциаций. Сетевой, горизонтальный механизм управления нашел выражение в понятии нового публичного управления. Однако и здесь ориентация на «управление без правительства» оказалась сдерживающим фактором публичности государственного управления. Во втором десятилетии стали проявляться новые потребности, связанные с большей системностью государственного управления и его связанностью с публичной политикой. Такие понятия, как «целостное», «стратегическое», «гибкое» и «стрессоустойчивое» управление отразили новое соотношение политики и управления - от дифференциации к единству. На этой основе, как показано в статье, вероятной идейной моделью государственного управления может выступить управление публичной политикой.

Происходящая цифровая трансформация помещает публичную политику в информационное пространство, придавая СМИ и новым медиа дополнительные импульсы влияния на политику. При этом происходит девальвация традиционных институтов и актуализируется потребность в поиске новых интегрирующих факторов, которыми призваны стать ценности, разделяемые представителями социума. Большая пресс-конференция Президента России за последние два десятилетия стала инструментом публичного целеполагания, а также своего рода «сверки» ценностей политической элиты и российского общества. Целью данной статьи является выявление ценностных коннотаций в дискурсивных практиках участников больших пресс-конференций главы государства 2001–2021 гг. Статья дополняет существующие эмпирические исследования публичной политики и адаптирует известные теории политической аксиологии к российской практике. Применены методы кросс-культурных исследований ценностей; контент-анализ; кластеризация и картирование; анализ вторичных социологических данных; анализ макроэкономической статистики; корреляционный анализ. Выявлено усиление материалистической составляющей публичного дискурса (по Р. Инглхарту) в периоды кризисного состояния экономики. Определенное влияние на структуру политических ценностей оказывают и поколенческие различия. Подтвержден вывод о доминировании в российском обществе ценностей коллективизма и высокой дистанции власти (по Г. Хофстеде). В ценностном плане российский политический дискурс тяготеет как к эгалитаризму (по Ш. Шварцу), так и либерализму (по М. Рокичу). Выявлены отрицательные статистические связи между частотой публичного упоминания политических ценностей и их одобрением респондентами, а также между частотой употребления аксиологем с динамикой ключевых макроэкономических индикаторов. Усиление частоты упоминания политических ценностей в периоды спада экономики можно интерпретировать как попытку элиты сплотить общество перед лицом экономических трудностей (rally around the flag). Устойчивые негативные коннотации между публичным озвучиванием политических ценностей и их восприятием респондентами указывает на существование латентного ценностного конфликта между элитой и социумом, который проявляется в возрастании запроса на изменения. 

Целью статьи является выявление основных нематериальных ресурсов территорий и характеристика механизмов, позволяющих конвертировать их в реальные факторы развития. Исследовав кейс Краснодарского края, авторы показали структуру таких нематериальных ресурсов, как институты развития, кадровый потенциал, региональная и локальная идентичности. Охарактеризованы механизмы вовлечения различных заинтересованных групп общественности в процесс обсуждения проблем и выработки способов принятия решений; механизмы социальных лифтов для развития кадрового потенциала в системе государственного и муниципального управления; механизмы разработки и реализации политики идентичности и имиджевой политики; механизмы интеграции мигрантов различных потоков в местные сообщества и развитие их конструктивного потенциала. Многообразие нематериальных ресурсов способствует достижению принципиально нового уровня качества жизни населения с учетом потребностей и интересов, как в городах, так и на селе. Неэкономические ресурсы инновационного развития государства в целом и его отдельных территорий связаны с производством постматериальных ценностей (творчество, доступность и динамика информационного обмена, гражданская активность, идея общественного блага), которые трансформируют характер публичных взаимодействий различных акторов. 

В статье рассматриваются проблемы определения стратегического видения развития современных городов через призму дискурса публичной политики. Автором добавляется также рамка пространственного развития города и его социально-экономического контекста, которые на текущий момент редко синхронизированы при проработке документов стратегического планирования. Автор подчеркивает необходимость более фундаментального изучения классических теорий стратегирования и преломления их к определению будущего городов. Важной составляющей является иной подход к классификации территорий с учетом практической значимости преломления фундаментальных концепций общественного договора и стратегий вовлечения ключевых стейкхолдеров в развитие территорий. В статье поднимается проблема определения субъектов стратегического процесса, а также приводятся три модели вовлечения различных заинтересованных акторов в процесс определения видения развития города с оценкой влияния каждого из участников на финальный результат. Переход от городской экономики индустриального типа к современной накладывает ряд обязательств также и на прорабатываемые пространственные решения в рамках обеспечения нового качества жизни в городах и максимально эффективного удовлетворения запросов горожан. Для реализации данной задачи автором приводится трехкомпонентная структура Стратегического плана развития города, состоящая из трех синхроннопоследовательных компонент: комплексный анализ, общественный план развития города и инфраструктурно-сервисная модель развития города. В статье рассматривается кейс малого города Старая Русса (Новгородская область) в рамках успешной организации взаимодействия различных внутренних акторов и ключевых стейкхолдеров при формировании стратегического видения и магистральных направлений развития территории.

Влияние общества на публичную политику предполагает признание его как самостоятельного политического игрока, соучастника принятия государственных решений. Однако в самой трактовке общества редко уделяется внимание тому психологическому состоянию (ПСО), в котором оно находится в каждый конкретный момент. В статье обсуждаются результаты исследования, которое описывает текущее психологическое состояние российского общества и возможности его влияния на публичную политику. Исследование выявило две группы характеристик ПСО. Первая способствует выполнению обществом своей роли в публичной политике: это рост самосознания общества, высокий уровень запроса на активизм, изменение политической оптики, в частности рост когнитивной сложности и четкости политических представлений. Но одновременно полученные данные указывают и на второй тренд: это возросший за период пандемии негативный эмоциональный фон, традиционную в последние десятилетия политическую пассивность, индифферентность, отсутствие политического интереса, которые представляют не меньшую угрозу для стабильности, чем агрессивность, протест и возмущение. Этот тренд говорит о слабой готовности общества к политической мобилизации, которая необходима перед лицом пандемии и военных угроз. Однако позитивные изменения затрагивают ядро ПСО, тогда как негативные происходят по большей части на его периферии. Поэтому происходящие в настоящее время изменения ПСО можно в целом оценить как достаточно позитивные, хотя и неустойчивые, так как ПСО носит реактивный характер на решения и действия властей.

В статье рассматривается отношение граждан к режиму ограничений по преодолению пандемии COVID-19. В обзоре актуальных исследований пандемия выступает фактором неопределенности, которая формирует тревожные настроения в обществе. В свою очередь вводимые властями ограничения для преодоления пандемии вызывают общественную напряженность. Под влиянием эпидемиологического и административного факторов общество погружается в состояние стресса и фрагментации, что ускоряет переустройство существующего порядка. В центре внимания исследования стоит динамика отношения российских граждан к пандемии COVID-19 и государственной политике по ее преодолению. Исходя из сравнительных социологических данных целого ряда стран, на примере вызова распространения коронавируса в России исследуется динамика изменений общественных настроений и реакция граждан на предпринимаемые властью меры. Для определения динамики общественного мнения используется сочетание методов ивент-анализа действий власти, киберметрического анализа информационных потоков и контент-анализа социологических исследований общественного мнения. Ивент-анализ охватывает экстремальный период «первой волны» распространения коронавируса, в рамках которой выделено пять этапов введения федеральными властями режимных ограничений. Киберметрический анализ выявил сильную зависимость общественного внимания к пандемии от жесткости предпринимаемых властью решений. Мониторинговые данные социологических исследований выявили резкое ухудшение социального самочувствия и снижения оптимизма граждан во время введения строгих ограничений, ломающих привычный образ жизни и уровень благосостояния. При этом уровень доверия к руководству страны оставался устойчивым, а предпринимаемые властью меры воспринимались как вынужденные.

Данная статья посвящена проблеме использования в российском официальном дискурсе двух лексем, имеющих большое значение для формирования у российских граждан определенного отношения к органам государственной власти и даже к российской власти как таковой. Это лексемы «кризис» и «стабильность», регулярно употребляющиеся в пределах официального дискурса; за прошедшие десятилетия обращения к ним обе лексемы так и не обрели четкого содержания, но положили начало продолжающемуся воспроизводству специальных речевых актов (speech acts). Репрезентация «кризиса» и «стабильности» в таких речевых актах (определяемых в статье, в соответствии с классификацией Дж. Сёрла, как «репрезентативы», «комиссивы» и «экспрессивы») позволяет без уточнения смысла самих лексем манипулировать общественным мнением и поддерживать желаемый образ власти. По мнению автора, сохраняющееся обращение официального дискурса к лексемам «кризиса» и «стабильности», несмотря на накопившиеся противоречия и даже откровенные анекдоты в плане разнонаправленных высказываний одного и того же оратора, позволяет, с одной стороны, объяснять провалы государственной политики внешними обстоятельствами (описываемыми «кризисными» речевыми актами), а с другой - продолжать курс на деполитизацию российского общества, связанный с тем, что граждане страны ассоциируют «стабильность» с «порядком», «покоем» и отсутствием изменений. Таким образом, «стабильность», представляемая как важнейшее достижение существующей власти, превращается в своеобразный призыв к гражданам не препятствовать воспроизводству текущего политического режима и предпочитать его демократическим лозунгам оппозиционных деятелей.

В статье исследованы факторы, оказывающие влияние на скорость принятия законодательных актов, регулирующих функционирование Единого внутреннего рынка (ЕВР) ЕС, а также проведена оценка степени такого влияния. При помощи методов количественного анализа на основе пространственного анализа и модели Кокса мы определяем, какие факторы влияют (ускоряют или замедляют) на законотворческий процесс в области ЕВР. Исследование проведено на основе эмпирических данных, которые включают информацию о процессе принятия 421 директивы в области ЕВР в период с 1990 по 2019 г. По итогам исследования показано, что на скорость принятия решений в области ЕВР влияют те же факторы, что и в целом на законодательный процесс в ЕС, а именно: тип и сложность законодательного акта, институциональнонормативная база, определяющая порядок принятия решений. Мы пришли к выводу, что из всех реформ основополагающих договоров ЕС только Амстердамский договор и Межинституциональное соглашение 2007 г. значительно ускорили процесс принятия решений. Нам удалось выявить принципиальное отличие законодательного процесса в ЕВР. В отличие от вторичного законодательства в целом, в сфере ЕВР процедура принятия решений не оказывает воздействия на скорость принятия решений. Было исследовано то, каким образом стратегические документы Еврокомиссии по развитию ЕВР влияли на объем вторичного законодательства и скорость принятия решений. Сделан вывод, что из семи стратегических документов лишь два дали значимый импульс развитию ЕВР. Данные результаты отличаются существенной новизной, а предложенные методы анализа могут быть использованы для оценки динамики интеграционного строительства в других областях.

В статье анализируется политика поддержания мира как легитимного порядка и роль СМИ в ее реализации в постконфликтном Таджикистане. Анализируются роль и значение коммуникационных факторов устойчивости политики поддержания мира как легитимного порядка, выступающего одновременно основой стабильности действующего политического режима в условиях политико-идеологического противостояния в стране. Описываются институты и механизмы реализации политики поддержания мира как легитимного порядка и выявляются противоположные интерпретации понятия мира в медийном пространстве страны. Отмечается, что позиционирование таджикских СМИ в контексте поддержания мира как легитимного порядка по мере изменения политической обстановки приобретает конфликтный характер. Предлагаемые таджикскими СМИ пути изменения ситуации базируются на идеологии, согласно которой устойчивость политики мира как легитимного порядка возможна только при обеспечении плюрализма и дискурсивной коммуникации. Автор приходит к выводу, что в условиях гражданской войны мир оказался важным фактором общественного легитимного порядка в стране. При этом учитывается и то, что мир как легитимный порядок в постконфликтный период оказался неустойчивым, что в определенной степени способствовало формированию персоналистского политического режима в стране. На этой основе выдвигается гипотеза о том, что сформированный персоналистский политический режим в стране является преобразованной и навязанной формой институционализации мира как легитимного порядка, который стремится быть поддержанным на основе надзорной медийной стратегии, обеспечивающей его информационную безопасность.

Современная публичная политика характеризуется партисипаторным поворотом - последовательным расширением возможностей для граждан влиять на содержание и реализацию политических курсов органами публичной власти через различные каналы. На фоне цифровизации институты власти внедряют различные электронные площадки и механизмы цифровой обратной связи, получившие название электронного гражданского участия (e-participation), являющихся эволюцией офлайн-взаимодействия. На фоне широкого распространения Интернета и цифровых устройств власть и экспертное сообщество возлагают большие надежды на электронные механизмы, связанные прежде всего с вовлечением в политико-управленческий процесс как ранее не заинтересованных акторов и стейкхолдеров, так и с обратной реинтеграцией в него тех, кто потерял к этому интерес. Электронное участие развивается и в России, прежде всего в городах федерального значения. Однако несмотря на интерес исследователей к данному феномену, он подвергался изучению с точки зрения теоретических рамок, присущих компьютерным наукам (ввиду специфики поля) и меньше - со стороны политической науки. Представленная статья - попытка узнать больше о том, с чем сталкиваются современные каналы электронного участия при их внедрении и функционировании. С этой целью мы взяли интервью у десяти общественных активистов и экспертов в Санкт-Петербурге, пользующихся этими каналами и взаимодействующих с властями. В ходе исследования было выяснено, что платформы электронного участия позволяют быстро решать простые вопросы публичной политики на уровне города. При этом внедрение электронного участия требует серьезной оптимизации внутренней структуры взаимодействия органов власти и создания каналов обмена информацией. Кроме того, недостаточность нормативно-правовой базы формирует предпосылки к снижению эффективности взаимодействия за счет необязательности учета информации от стейкхолдеров и их мнения. На механизм функционирования влияет и цифровой барьер, не позволяющий всем социальным группам эффективно пользоваться подобными инструментами. Сделан вывод о необходимости более обширного исследования российских площадок.